В преддверии Дня защиты детей мы решили подойти к теме детства с неожиданной стороны: насколько уместен или даже необходим в воспитании и образовании юмор – в том числе чёрный юмор? Гость «АН» – Николай ГУБАНОВ, доктор философских наук, доцент кафедры философии МГТУ им. Баумана и, что в данном случае немаловажно, отец подрастающих детей.
Смех – не грех
– В своих научных статьях, написанных в соавторстве с коллегами (Л.О. Рокотянской, Н.И. Губановым, О.Н. Мальцевой), вы рассматриваете психологические и социальные функции юмора. Предметом научных исследований он стал относительно недавно, так ведь?
– Верно, а если рассмотреть вопрос в историческом масштабе, то и само нынешнее отношение к юмору – положительное – является относительно новым. За исключением нескольких десятков лет эпохи Возрождения (периода появления таких писателей, как Рабле, Сервантес, Шекспир) смех в Средние века и вплоть до XIX века был вытеснен из всех «жанров высокой идеологии». М.М. Бахтин пишет: «Для официальной средневековой культуры характерна односторонняя серьёзность тона… Серьёзность утверждалась как единственная форма для выражения истины, добра и вообще всего существенного, значительного и важного. Страх, благоговение, смирение и т.п. – таковы были тона и оттенки этой серьёзности». Сегодняшнее отношение принципиально иное: учёные склонны видеть положительную роль юмора в воспитании, менеджменте, налаживании связей между людьми. Отмечается позитивное влияние смеха как на психологическое, так и на физиологическое самочувствие человека – вплоть до ускоренной реабилитации после серьёзных заболеваний.
И конечно же, немаловажен юмор в педагогике. Начну с того, что никакие интернет-технологии не заменят живого контакта между ребёнком и учителем, а чувство юмора значительно повышает привлекательность педагога. Кто-то считает, что шутки со стороны учителя расхолаживают учеников, но в действительности к этому приводит лишь чрезмерный юмор. Умеренный и своевременный учительский юмор, напротив, способствует дисциплине. Даёт аудитории разрядку, психологическую передышку, в результате чего ученикам не приходится искать себе разрядку самостоятельно – например, рисовать на парте. Кроме того, юмор способствует запоминанию материала. Люди всегда усваивают информацию ассоциативными блоками, и чем ярче ассоциация, тем лучше усваивается информация.
– Вы сейчас это сказали – и мне вспомнилось, как на школьном уроке я усвоил слово «плебеи», потому что одноклассник переспросил учителя: «Кто-кто? Плейбои?»
– Вот, оно самое! Именно так это и работает, как видите. Юмор со стороны учеников тоже должен приветствоваться, если, конечно, он соответствует контексту и не выходит за рамки. Что недопустимо (и со стороны учеников, и со стороны учителя), так это высмеивание кого-либо из присутствующих. Тем более, не дай бог, на этнической, религиозной или финансовой почве. От высмеивания сложнее защищаться, чем от банальных оскорблений, потому что на шутки не принято обижаться. Не будем забывать классическое правило: хороша та шутка, от которой смешно всем.
– Я полностью согласен с вашей положительной оценкой роли юмора в образовании, но вот что меня смущает: чиновники начитаются ваших статей и придумают для учителей этакую методичку по школьному юмору, чем сейчас же погубят его.
– Разделяю ваше опасение. Нашим чиновникам «хватит ума» прописать, сколько раз за урок и в какие моменты учитель должен пошутить. Это недопустимо, юмор должен быть искренним, естественным. Также недопустимо, чтобы остроумие педагога рассматривалось как его главное профессиональное качество. Проводилось исследование: студенты посещали лекции университетского преподавателя и лекции стендап-комика, а затем должны были предпочесть одного другому – и почти все предпочли стендап-комика, хотя содержательностью его курс не обладал вовсе. Юмор должен дополнять учительство, а не подменять его.
Страшно, но смешно
– А что скажете про юмор, называемый чёрным? Он тоже полезен детям?
– Смотря какой. Чёрный юмор часто понимается как агрессивный и деструктивный, но изначальная его функция, на мой взгляд, – абсолютно конструктивна. Человек – и в том числе ребёнок – испытывает потребность в переживании всех возможных психических реакций, какие в него заложены. Скажу больше, так устроены не только люди, но и животные. Если поместить колонию крыс в условия, где удовлетворены все их предметные потребности (в еде, воде, сексуальных контактах) и в то же время предоставлена возможность выхода из этого рая в неизвестное пространство, то крысы всё чаще и чаще покидают свой рай, испытывая при этом стресс, ощущая угрозу. Точно так же и человек испытывает функциональную потребность в отрицательных эмоциях. Задача культуры – создавать русла для безопасного удовлетворения этой потребности. Здесь-то и пригождается чёрный юмор. Он способствует преодолению страха через смех. Это защитный механизм, психотерапевтическая техника, позволяющая вытащить страх из бессознательного, обыграть его и тем самым изжить.
Элементы чёрного юмора присутствуют в классической детской литературе. Например: «Он бежал по дорожке, и ему перерезало ножки… Я пришью ему новые ножки, он опять побежит по дороже» («Айболит» Корнея Чуковского). Знаменитые «Вредные советы» Григория Остера также служат хорошим примером чёрного юмора: «Если всей семьёй купаться / Вы отправились к реке, / Не мешайте папе с мамой / Загорать на берегу. / Не устраивайте крика, / Дайте взрослым отдохнуть. / Ни к кому не приставая, / Постарайтесь утонуть». Но, конечно, самый яркий образец чёрного юмора для детей – это так называемый детский фольклор, сочинённый по большей части взрослыми. В первую очередь – «садистские стишки», пик популярности которых пришёлся на восьмидесятые и середину девяностых. Наиболее известный: «Маленький мальчик нашёл пулемёт – больше в деревне никто не живёт».
– Или: «Маленький мальчик нашёл пистолет – больше в деревне милиции нет». Моё дворовое детство пришлось как раз на указанный вами период, я эти стишки даже коллекционировал.
– Как отмечает М.Л. Лурье, одна из причин популярности таких стишков состоит в том, что они служат пародией на технику безопасности, являются «ироническим воспроизведением мифа взрослых о торжестве ужасного случая». Когда какое-нибудь правило безопасности, уже давно усвоенное ребёнком, ему озвучивают снова и снова, оно может иметь обратный эффект – вызвать желание сделать наоборот.
Кстати, любопытно сравнить наш детский фольклор с американским, который появился в начале шестидесятых. Он представлял собой цикл загадок о мёртвых младенцах: «Что это: красное и сидит в углу? – Младенец, жующий бритвенные лезвия». «Что это: зелёное и сидит в углу? – Тот же младенец через две недели». «Что это: красное и белое, красное и белое, розовое, розовое, розовое? – Младенец в миксере». «Что это: красное и зелёное, красное и зелёное? – Младенец, попавший в газонокосилку». «Что это: синее и сидит в углу? – Младенец в полиэтиленовом мешке». Обратим внимание: основными причинами «младенческих смертей» в американском фольклоре являются предметы технологического прогресса – блендеры, пластиковые пакеты, бритвенные лезвия, измельчители отходов и т.д., в то время как в русских «садистских стишках» эту роль играют пулемёт, пистолет, граната, динамит… Американский ребёнок играет с предметами технологического прогресса, а наш маленький мальчик – с предметами военного времени. Такая вот разница между менталитетами, обусловленная историческим опытом XX века. Сегодня детский фольклор непопулярен, но, думаю, нынешние события в той или иной форме оживят этот военный образный ряд.
– Вы много говорите о пользе юмора, но должна же, наверное, быть «другая сторона медали»?
– Несомненно, она есть. Как я уже сказал, на юмор не принято обижаться – а потому он может использоваться как эффективное средство манипуляции. Определённые силы применяют его как информационное оружие против чьих-нибудь идей, ценностей – религиозных, национальных. Я не психолог, но могу высказаться с позиции отца: на мой взгляд, важно поддерживать доверительное общение с ребёнком об интернет-юморе. Прекрасно, если ребёнок делится с вами тем, что находит в Сети, – вы всегда можете сопроводить это нужными комментариями. А если отмахиваться и брюзжать, мол, как всё это глупо и несерьёзно, – контакт с ребёнком будет потерян. В его глазах вы станете ретроградом, отставшим от жизни. Тогда он окажется предоставлен в Интернете самому себе, лишённый вашего участия.